Гуманитарные ведомости. Вып. 1(53) 2025 г

29 Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 1 (53), апрель 2025 г. претензия на действительность чистого практического разума с точки зрения ложного («идеального», моралистического, а в предельном развитии – метафизически-догматического) и цельного, а постольку действительно жизненного и духовного истолкования кантовской практической разумности, – мы увидим также, что понятие фактума разума только во втором случае обретает реальный морально-философский смысл в отличие от фактов (человеческой) природы. В первом же случае эти природные данности оказываются скорее вызовом и опровержением предполагаемой действительности практического разума, которая, на их фоне, выглядит при этом более или менее идеологическим постулатом. Если, в самом деле, принять за истину, что кантовская практическая философия принципиально не занимается реальными действиями живых исторических индивидов, а занимается только методически строгим рациональным анализом «максим воли» этих индивидов (или даже только возможных и мыслимых индивидов вообще), причем эти «максимы воли» понимает при этом как феномены их индивидуального «морального сознания», так что центральный вопрос ее мыслительной работы заключается в том, какие максимы действий (при этом ограничении смысла этого термина) являются морально добрыми (принципами доброй воли), а какие не являются, – то совершенно несомненно, что действительность (существование) чистого практического разума, если будет с должной достоверностью получен умозрительный ответ на так сформулированный ключевой вопрос, то есть если будут систематически и методически выяснены принципы правильного (рационального) мышления о морали, и если затем эти принципы удастся превратить из теоретически всеобщих (научно удостоверенных) в социологически всеобщие, то есть (даже только в теории) разделяемые всеми членами общества. Иными словами, при этой предпосылке практический разум можно признать достоверно существующим, если достоверно существует (а тем более, если получает распространение в умах граждан) правильная (научная, рациональная) система знания о том, «что такое хорошо и что такое плохо», система знания о должных (добрых) целях воли; в таком случае степень реального воплощения этих целей в жизни граждан оказывается для этического сознания чем-то решительно второстепенным, истинного знания о должном для действительности практического разума совершенно достаточно, а потому и сама такая мнимо-практическая философия, и ее философские и нефилософские воспитанники, будучи вполне проникнуты идеологией уважения к человечности в своем лице и в лице всякого другого вполне уверены в своей моральности, даже если они только «уважают себя и сидят сложа руки» (в чем тургеневский Базаров упрекал в свое время Павла Кирсанова [9, c. 192]. Дело, однако, в том, что при известном понимании практического разума, – а именно, при чрезмерно строгом проведении мысли о его параллелизме со спекулятивным разумом, о том, что это тот же самый