Гуманитарные ведомости. Вып. 1(53) 2025 г

40 Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 1 (53), апрель 2025 г. или сакральному порядку, а порой и обнаруживает болезненную ограниченность человеческого «я». Эта логика чётко прослеживается и в истории библейского Моисея, получающего заповеди на Синае: отделяясь от остальных людей, он буквально восходит к пространству прямого диалога с Божеством – здесь мы можем видеть «повторение» мотивов вертикали, выходящих за рамки земных представлений о справедливости и порядке, о которых писал В. Н. Топоров: «Ветхозаветная традиция особо отмечает целый ряд гор: Синай (где Иегова открыл Моисею 10 заповедей), Сион (царская резиденция Давида), Оливет (трехвершинная гора, почитавшаяся как местопребывание Иеговы), Мориах (место встречи Давида с ангелом; здесь же был построен храм Соломона в Иерусалиме), Арарат (миф о потопе), Геризим и Эбал (горы, отражающие, как эхо, благословения и проклятия), Кармел (символ верности и плодородия) и т.д. [11, c. 106-107]. Аналогично, например, Будда, удалившийся в горы, переносит центр тяжести своего существования из внешнего мира в глубину собственного сознания, прозревая иллюзорность привычных форм. Также и Заратустра у Ницше, с которым Т. Манн вёл своеобразный критический диалог, удаляется на вершины в стремлении обрести мудрость, – свидетельство того, что горная высота наделяется сакральной или философской силой, недоступной обитателям «долины» обыденной жизни. Во множестве культурных традиций именно перемещение по вертикали отражает ключевой шаг к высшему знанию, будь то получение откровения, прохождение посвящения или личная встреча с богами. В области философии и культурологии концепт горы часто играл роль медиатора или, выражаясь языком современной науки о языке и культуре, знаковой структуры, в которой интерпретируется мир. Эта идея базируется на предположении, что гора способна «сшивать» несколько различных уровней реальности, позволяя человеку не только наблюдать за природным величием, но и осмыслять символический порядок бытия. В. Н. Топоров отмечал: «Как и мировое дерево, мировая гора обычно делится по вертикали на три части: на вершине обитают боги, под горой (или внизу горы) – злые духи, принадлежащие к царству смерти, на земле (посередине) – человеческий род. … Две связанные друг с другом мифологемы – Гора-Небо и Гора-Нижний мир – объясняют многие мифологические параллели и целую серию мифов, включая и основной миф. Гора как местопребывание богов – один из устойчивых мифологических мотивов. … Мифологический образ горы будет не полон без упоминания о значениях, придаваемых ему в символической сфере (подъем, трудность, достижение, небесное царство, спокойствие, мудрость, жизнь человека, женщина и т.д.), в снах (подъем – улучшение, спуск – ухудшение), в аллегориях (медитация, мистическое contra реальное, свет contra тьма, восхождение духа, освобождение, бессмертие и т.д.)» [11, c. 62]. С подобной «стратификацией» пространства мы сталкиваемся как в античных