Гуманитарные ведомости. Вып. 1(53) 2025 г

8 Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 1 (53), апрель 2025 г. категорический императив не запрещает «жертву будущим во имя настоящего». Это подчеркивает П. А. Гаджикурбанова в своей статье, посвященной этике Йонаса [1]. Действительно, «целевая формула» кантовского правила говорит нам о том, что человека запрещено использовать как средство вне его временны́х и пространственных характеристик, неважно существует ли человек в настоящем или будет существовать. Задаваясь вопросом о подлинности жизни («эхтенуальности» – от нем. echt – в формулировке нового императива), необходимо обратиться к сочинениям Йонаса, посвященным философии жизни и организма (прежде всего, к его труду «Феномен жизни», на англ. 1966, «Организм и свобода», на нем. 1973). Говоря о безусловной ценности всей органической жизни, в которой заложена потенция жизни человеческой, философ подразумевает сохранение органического разнообразия в будущем как условия этой самой подлинной жизни. Идея человека становится онтологической идеей, только через нее можно объяснить, почему человечество должно быть, что делает новый императив не гипотетическим, а именно категорическим. Краткая его формулировка «человечество должно быть», на первый взгляд, исключает какое-либо качественное определение бытия человека. Однако бытие, нравственно обезображенное в условиях безжизненного мира, очевидно, не может быть подлинным. Кьеркегор задолго до моральных поисков подлинного человека в XX веке ответил предельно четко на данный вопрос: «быть – это возможность быть собой». Здесь уместно вспомнить слова Шиллера «Жизнь – далеко не лучшее из благ», использованные в стихотворении «Голоса из братской могилы» Элизабет Ланггессер (1899-1950). Мертвые, о которых думают, что они крепко спят в могиле, на самом деле не могут сомкнуть глаз от страха за живых. Потрясающий образ, отражающий всю суть трагического века. Сама поэтесса пострадала от преследований по расовому признаку, в концлагере погибла одна из ее дочерей. Так же и императив Ганса Йонаса стал итогом его жизни, в которой были Первая мировая война, ставшая главной темой детских воспоминаний; «хрустальная ночь»; вынужденная иммиграция; служба добровольцем в британской армии; Освенцим, в котором погибла его мать; холодная война; участие в создании еврейского государства и т.д. Одним из первых Йонас стал говорить о биоэтических проблемах, изучив биологию с Л. Бераталанфи, а кибернетику – с Н. Винером. В своей речи «Техника, свобода и долг» по случаю присуждения Международной Премии мира Немецких книгоиздателей в 1987 году Йонас снова обращается к человечеству как глашатай ответственности. Возвращаясь к тенденции императивности, отметим, что в отечественной философии подобные идеи также имели место. Достаточно вспомнить космическую этику К. Э. Циолковского и еще один «новый императив»: не должно быть никаких страданий – ни на Земле, ни где-либо в